Начало темы здесь. Предыдущий текст здесь.

Когда отгремели орудия «гласности», разрушившие в головах советских людей благостную картинку мира, выстроенную коммунистической пропагандой, в бой вступили истинные профессионалы «свободы слова». Откуда они взялись? По большей части это были самоучки, перестроившиеся практики советской журналистики. Но тон свободному слову все-таки задавали отнюдь не они.

Так случиться может с каждым, если…

В феврале 1994 г. группа московских журналистов подписала документ под названием «Московская хартия журналистов», в котором были сформулированы принципы честной и независимой журналистики. Хороший документ, отличные принципы. Подписантами были в основном члены шутовского «Клуба любителей съезда». Парламентские корреспонденты разных изданий во время заседаний Верховного Совета (который потом расстреляли из танков) сидели в буфете и, слушая трансляции из зала заседаний, «принимали поправки», что называется, «на грудь». А потом шли в гостеприимную квартиру журналистки BBC Маши Слоним «на парламентские чтения». То есть добавлять. После разгона парламента в 1993 г. «Клуб любителей съезда» продолжил свои заседания у упомянутой Маши. И вскоре уже эти золотые перья подписали хартию (не знаю, кому пришла такая идея) и стали называться по ней «Московской хартий журналистов».

Маша Слоним (р.1946) – внучка сталинского наркома иностранных дел Литвинова (его настоящее имя звучит гораздо красивее: Меер-Генох Мовшевич Валлах). Семья жила очень даже неплохо. Маша вспоминает: «В нашей квартире у нас была маленькая Англия, мы говорили по-английски, соблюдали традиции». Бабушка была англичанкой. Окончив МГУ, Маша в 28 лет эмигрировала. Пожила в США. Потом переехала в Англию, вышла замуж за лорда с какой-то темной биографией (офицер, подписавший контракт на 25 лет и хитро откосивший от службы), стала работать на BBC. Когда началась перестройка, Слоним была переброшена в Россию. В Москве вокруг нее стали группироваться молодые российские журналисты. Среди них были Алексей Венедиктов, Лев Бруни, Михаил Бергер, Сергей Бутман, Александр Гольц, Сергей Корзун, Владимир Корсунский, Сергей Пархоменко, Татьяна Малкина и другие. В целом Маша насчитывает человек 20–25. Она их учила секретам профессии и высокой журналистской морали.

Даже не знаю, как это так у Маши получалось – наверное, обаяние, ум и врожденная английская авторитетность! – но к ней в квартиру наперебой рвались политики. Кто только там не побывал – Чубайс, Лившиц, Немцов, Кох, Березовский, Нечаев, Дубинин, Гаврила Попов, Ходорковский, Ястржембский, Татьяна Дьяченко, Волошин, Явлинский, этому только свистни… Но его, впрочем, старались не приглашать. Маша Слоним объясняет: «Нам интереснее люди, которые у власти, чтобы понять, что там происходит». Поэтому к Гайдару и Шахраю, когда они были при власти, приходилось ездить всей, так сказать, хартией. Интересно же, что люди скажут. Но в основном люди сами приходили, рассказывали, что они думают о жизни, положении в экономике, перспективах демократии. Говорили вполне откровенно, ибо им обещали, что в печать их слова не пойдут. Да и зачем в печать-то? Не для того их поили, чтобы интервьюировать для печати. Просто так – куда интересней. Пообщаться, пощупать пульс власти.

Журналистка Елена Трегубова в своей удивительно откровенной книге «Байки кремлевского диггера» рассказывает о том, как она впервые попала в Машину квартиру. Просто попросилась в гости, на что Маша ответила: «Приходи! Будет кому потом блевоту за пьяными убирать». И вот они входят. «Блевоты у Слоним дома по счастливой случайности не оказалось, – сообщает Елена. – Зато в изобилии были разбросаны экскременты». В основном на полу, но одна какашка обнаружилась даже в холодильнике. О, не пугайтесь. Это русский муж Маши. Он так шутил. Купил обманку и всюду подбрасывал. У Трегубовой этому посвящена почти страница. Психоаналитик истолковал бы это как бессознательное отношение авторши к Машиной квартире и ее гостям – журналистам и политикам. В целом здоровое, правильное отношение. У Елены Трегубовой верный глаз, она что видит, то и пишет.

Но при всей откровенности «Записок кремлевского диггера» там не написано, что в квартире британской гражданки Марии Ильиничны Слоним с представителей руководящей российской элиты банально снимались показания, а «Московская хартия журналистов» была весьма удобной крышей для этого. Нет, Елена об этом не пишет, но создает яркий образ. Просто у диггерши так получается, не хватает ума элементарно понять, что выходит из-под пера. Заметьте, я вовсе не говорю, что Маша Слоним шпионка. Это Трегубова изо всех сил намекает на это, всех сдает. И членов правительства, и олигархов, и журналистов, которые тут же сидят: корреспондентов «Немецкой волны», «Голоса Америки», «Радио Франс», не говоря уж о талантливых российских коллегах. В этой истории только одно непонятно: как девушку с такими мозгами столько лет могли держать в солидной газете «Коммерсантъ». Что она может там написать, если элементарно не видит, что происходит (или не понимает, что пишет)? Впрочем, это дело редакции.

А наше дело ухватить интереснейший феномен: бойцом свободного слова оказывается девушка, у которой способности к пониманию происходящего находятся в зачаточном состоянии. И есть подозрение, что среди членов «Московской хартии журналистов» довольно много таких. То есть, может, они подбирались именно по этому признаку? Похоже на то, ведь человек, лишенный способности понимания самых простых вещей, – прекрасный материал для внушения. Он и не заметит, что ему уже вложили в голову, как надо понимать то или иное событие. Он будет думать, что это он сам увидел и понял, что так оно и есть на самом деле. И будет писать свой текст, убежденный в своей правоте. Будет думать, что он морально чист и высок, как и требует «Хартия», которую он подписал. Браво, Маша, прекрасная работа! Или я ошибаюсь, и Маша так же наивна, как Лена?

Продолжение